Новая двухсантиметровая пушка била не шариками, а вполне нормальными снарядами, имевшими кроме стальной оболочки, еще и заряд термита, так что избиваемые дирижабли вспыхнули сразу и, теряя газ, посыпались вниз, на головы моряков. Кто-то попытался скрыться, но их мгновенно догоняли, короткая очередь, вспарывающая обшивку баллона от хвоста до носа, и он устремляется вниз.

«Как волчья стая режет баранов», – подумал Растар, досадливо покачав головой.

Алексей шел на своем «Альбатросе» на высоте в двести метров, ведя валкую от перегруза машину, парируя малейшие попытки сваливания, точными и аккуратными движениями штурвала.

«Альбатрос», оснащенный четырьмя реактивно-магическими двигателями, конечно, не был предназначен для того, чтобы таскать под своим брюхом почти тонну и, кроме того, двойной боезапас и тройной комплект кристаллов, но Алексею очень хотелось предъявить для оплаты один старый счет.

Пока парни из истребительно-штурмовой эскадрильи резали воздушное прикрытие, он спокойно подобрался на дистанцию атаки и плавно положил сектора тяги в красный сектор.

«Альбатрос» натужно вздрогнул, принимая дополнительную тягу, и, разгоняясь, нацелился на огромную серую тушу эйшенского флагмана.

«Смешно будет, если Саргонаи ошибся с магическими плетениями», – подумал Алексей, вдавливая правой рукой рычаг сбрасывателя, а левой потянув на себя штурвал.

Освобожденный от груза «Альбатрос» свечой взмыл в небо, а толстая серебристая сигара, преодолев полкилометра пути, воткнулась в палубу флагмана.

«Что за…» – успел подумать Растар, и собственно на этом процесс биологического функционирования этого организма и многих других завершился. Триста килограммов гексогена, окруженные тремя слоями стальных кубиков, мгновенно превратили флагман и несколько идущих рядом кораблей в дырявое решето, которое разошлось по воде обломками деревянных частей и обрывками такелажа.

К этому моменту воздушное прикрытие было вырезано, и тардисы начали охоту за десантными транспортами, заходя на низкой высоте с кормы, где зенитных пушек не было.

Но ливень пуль от сотен зенитных пулеметов все равно находил свои цели.

Алексей успел пройтись пушечным огнем по трем кораблям, снося орудия и команду, когда его «Альбатрос» вздрогнул, получив попадание зенитного снаряда.

Машина сразу же стала валкой и ленивой, почти не реагируя на управление, и Алексей, с трудом развернув сардис в сторону берега, опять выжал двигатели до форсажа, опасаясь, что ему просто не хватит прочности машины дотянуть до берега.

«Падение – 22 секунды». Имплант был по-своему точен, но и у Алексея было кое-что. Сконцентрировавшись на крыльевых кристаллах-накопителях, он не задумываясь ухнул в них весь внутренний резерв, что заполнило их почти наполовину.

«Падение – 10 минут 31 секунда».

Дотянул он аж до границы между равнинной частью и Мглистыми горами, разделяющими континент на две неравные части, и сел на самом краю небольшого леса, на каком-то проселке, едва не перевернувшись при посадке, влетев передним колесом в яму на дороге. Выбравшись наружу, с тоской посмотрел на совершенно новую машину с десятком рваных дыр. То, что ей конец, было понятно и без детального осмотра, но самое главное, что «Альбатрос» следовало сжечь, чтобы врагу даже теоретически не могло достаться ничего из оружейных новинок.

Такой вариант был предусмотрен с самого начала, Алексей накинул на спину рюкзак из аварийного комплекта и, выдернув скобу таймера, зашагал на север.

Через десять минут сзади громко ухнуло, и волна горячего воздуха чуть толкнула в спину.

«Альбатрос» было жалко до невозможности, но Алексей посчитал, что это был хороший размен. Флагман и два корабля, ушедшие под воду сразу, повреждены еще несколько кораблей, и когда он проходился по палубам, «причесывая» из своих пушек, тридцатимиллиметровые снаряды пробивали палубу насквозь, взрываясь где-то там внутри кораблей.

Здесь, в предгорьях, в принципе, еще должно быть тихо. Когда произойдет высадка и сюда подойдут регулярные части, вот тогда начнется веселье. А пока можно было наслаждаться теплым вечером.

Алексей даже подогрел тонг на крошечной печке, сделанной из магического кристалла, и сидел у подножья горы с видом на Синий океан, попивая ароматный напиток. Все еще одетый в толстую меховую куртку и штаны с меховыми сапогами, он не бросал теплую одежду, так как на перевале совершенно точно будет не жарко. В горах температура опускалась до минус десяти, и меховая одежда была очень кстати.

Когда сверху с горы посыпались мелкие камешки и на площадку спрыгнул мужчина с ручным пулевиком в чуть пообтертой форме егерей Эйшена, Алексей ничего не успел сделать, как ствол почти уперся ему в лицо.

– Оп-па! А это у нас, по ходу, летун агельский! – глумливо произнес он, но пистолет держал твердо, отслеживая малейшие движения Алексея.

Откуда Широкову было знать, что он устроился у подножья старой контрабандной тропы и попадется диверсионно-разведывательной группе Эйшена.

Все это ему рассказали, когда избавляли от оружия, вязали руки и усаживали в стороне, пока вся группа из двадцати человек устраивалась на ночлег. Его не били, спокойно относясь как к незапланированному призу, который собирались сдать в целости и сохранности в контрразведку.

Кормить его, впрочем, тоже не собирались, и когда вся группа наелась, они, оставив четырех дежурных, легли, накрывшись тонкими одеялами из замагиченной шерсти.

Тонкие, но прочные веревки Алексей перепалил магическим огоньком, с трудом дотянувшись пальцами до узлов, и теперь просто сидел, вывернув руки за спину в ожидании, когда же егеря уснут. В какой-то момент он даже хотел им помочь, рассеяв в воздухе плетение «Сархо», но побоялся, что кто-то все-таки заметит.

Где-то к полуночи все стихло, и, выждав еще час, Алексей сплел уже не «Сархо», которое очень любили мамочки непоседливых детей, а «Кисари», которым обезболивали тяжелораненых, и, растянув узор на всю стоянку, активировал линии.

Магический резерв, не успевший восстановиться после падения, вновь ухнул до самого дна, но лагерь затих совершенно. Только наблюдатели на уступчике парой метров выше, зашуршав камнями, рухнули с высоты, словно пара мешков с песком.

К веселью успели только наблюдатели дальнего поста, но выскочившие к стоянке егеря напрасно кричали, пытаясь разбудить своих товарищей, пока видевший в темноте Алексей не застрелил их из попавшегося под руку пулевика.

Потом, так же не торопясь, он вернул свое имущество, обыскал и сложил все тела аккуратным штабелем и приступил к позднему ужину, доедая кашу эйшенов. Но когда где-то вверху чуть слышно скрипнул камешек, он был вполне готов встретить очередных гостей.

Пара людей в лохматых одеяниях почти беззвучно спустилась с тропы и, поглядывая на мир через выпуклые линзы очков ночного зрения, осмотрелись и остановились, уперевшись взглядом в штабель из тел.